24-летний казахстанский певец Димаш Кудайбергенов — признанная знаменитость в странах Азии. С того момента, как музыкант, обладающий очень редким широким голосовым диапазоном в пять октав, четыре ноты и один полутон, победил в номинации «Самый популярный певец в Азии» престижной премии Top Chinese Music Awards, число его поклонников растет в геометрической прогрессии. Оно уже перевалило за 10 млн человек, причем сотни фан-клубов созданы в различных уголках планеты.
На этой неделе певец дал первый сольный концерт в Европе. В эксклюзивном интервью ТАСС он рассказал о том, что привело его в Лондон, как не потерять голову от успеха, почему ему не понравился фильм «Богемская рапсодия», о сотрудничестве с российским композитором Игорем Крутым, а также поделился своими творческими планами.
— Вы в первый раз в Лондоне, дали свой первый сольный концерт в Великобритании, да и вообще в Европе. Что привело вас именно в Великобританию?
— Я всегда хотел провести здесь свой сольный концерт, и благодаря поддержке зрителей это осуществилось. Так что мой ответ будет таким: в Лондон меня привели мои зрители.
— Волновались перед выступлением? Какие были ваши ожидания и оправдались ли они?
— Я волновался, но не до истеричности. Вообще, те артисты, которые говорят, что они не волнуются перед выходом на сцену, врут. Все артисты волнуются, все до единого. И я в их числе.
Сам концерт прошел на уровне, однако, учитывая, что я перфекционист, считаю, что в исполнительском плане можно было бы выступить еще лучше. В то же время в зале царила уютная, добрая и теплая атмосфера. Так что можно сказать, что со своей задачей я справился хорошо.
— Значатся ли в графике ваших сольных концертов Москва или какие-то российские регионы?
— Мы планируем большой сольный концерт в Москве. Пока что я буду держать в секрете его дату, но это будет грандиозный концерт, хорошее шоу, как всегда, живой звук в сопровождении живой музыки. Точно знаю, что в концерте будет принимать участие Игорь Крутой.
— Это будет уже следующий год?
— Да.
— На концерте в Лондоне вы исполнили песню Игоря Крутого. Есть ли в вашем репертуаре песни еще каких-либо российских или советских композиторов?
— Мне кажется, что это моя первая авторская песня, которую мне подарил российский композитор, и я считаю, что «Любовь уставших лебедей» действительно соответствует тому, чтобы о ней говорили как о произведении искусства. Это очень важно в нынешнее время, потому что шоу-индустрия сейчас больше «хайпует», нежели занимается творчеством. И в этот непростой период я хочу показать, что на эстраде все еще существует искусство.
— Что вы намерены сделать, чтобы реализовать это?
— Работать с такими большими композиторами, как Игорь Яковлевич. С профессиональной точки зрения я на самом деле могу сказать, что он является композитором мирового значения. Это подтверждает то, что его песню пел Андреа Бочелли, его песни исполнялись Аллой Пугачевой, с ним сотрудничала Лара Фабиан.
— А с кем-то еще из России готовы сотрудничать?
— В России есть много талантливых композиторов. Но песни Игоря Яковлевича очень хорошо подходят моему голосу, и он пишет в том направлении, в котором я хотел бы развивать себя, неоклассике, или, если назвать его по-другому, кроссовере. Именно поэтому мы быстро нашли с ним общий язык.
Сейчас среди молодых исполнителей очень редко встречаются артисты, которые хотели бы петь неоклассику.
Когда-то это делал Андреа Бочелли. Учитывая то, что сейчас мало поп-классических исполнителей, я хочу занять эту нишу.
— На скольких языках вы поете? Я слышал про девять.
— Не знаю. Но если песня понравится, то я постараюсь ее выучить, будь она хоть на африканском языке.
— А на каком петь легче всего?
— На казахском, это мой родной язык. Песни на казахском даются мне намного легче, потому что я вырос по всем казахским традициям и обычаям. Я понимаю душу казахских песен.
— А если говорить не о казахском, а об иностранном языке, тогда на каком легче всего?
— Мне кажется, что это английский. Я большой фанат Майкла Джексона, Фредди Меркьюри. Я вырос на их песнях. Потом идут произведения на итальянском языке, потому что я и по сей день являюсь большим фанатом итальянских теноров Лучано Паваротти и Энрико Карузо. А к тому же очень люблю и русские народные песни.
Когда я учился в колледже (Актюбинский колледж имени Ахмета Жубанова — прим. ТАСС), то вместе со своим наставником и руководителем, заслуженным деятелем Республики Казахстан Маратом Айтимовым мы подбирали песню, написанную Римским-Корсаковым, я пел арию Ленского, отрывок из Мюссе Сергея Рахманинова из репертуара Дмитрия Хворостовского. Кстати, я являюсь его очень большим фанатом. И Анны Нетребко тоже.
— На концерте вы исполнили композицию Queen — The Show Must Go On. Вы это сделали из-за любви к творчеству Меркьюри или это было сделано потому, что концерт проходил в Англии?
— Эту песню я пел еще два года назад, участвуя в третьем туре телевизионного проекта в Китае. Я полюбил ее еще в детстве, и именно с нее начал слушать рок-музыку. Я ее сделал по-своему, немного поменял, потому что я не рок-певец, у меня должна быть своя изюминка.
— Вы упомянули Queen, Джексона. А кого в целом из мировых рок-исполнителей вы могли бы выделить?
— Честно говоря, рок-музыку я не так сильно люблю, потому что слишком шумная музыка не для меня. Но группу Queen я полюбил потому, что они были первооткрывателями нового направления — классической рок-музыки. Если послушать «Богемскую рапсодию», то можно в этом убедиться.
— Фильм «Богемская рапсодия» Брайана Сингера уже посмотрели?
— Да, посмотрел.
— Ваши впечатления?
— Оставляет желать лучшего. Мне кажется, они не смогли на 100% передать величие Фредди Меркьюри. Я отлично понимаю, что это художественный, а не автобиографический фильм. Но я хотел бы увидеть, как они познакомились с Майклом Джексоном, как они записывали дуэт. И именно вот эти самые важные моменты, как мне кажется, пропустили. В итоге многие вещи остались необъяснимыми и закрытыми.
— На концерте меня поразило количество ваших поклонников — они представляли 46 стран. А всего у вас насчитывается 114 фан-клубов по всему миру, более 10 млн поклонников. У вас самого голова не кружится от того, как быстро вы достигли такой большой популярности?
— Такой же вопрос однажды задавали Иосифу Кобзону. У него спросили: тяжело ли быть звездой. И он ответил на это, что очень тяжело тем, кто будет считать себя звездой. К своему ремеслу надо относиться максимально профессионально, понимать, что на сцене ты — артист, а в жизни — обычный человек, и ты так же ешь, пьешь, спишь и просыпаешься, общаешься с людьми. В жизни ты должен быть человеком.
— Вы много выступали в Китае, теперь вот провели концерт в Лондоне. А как вам показался прием, который вам недавно оказали на сцене Государственного Кремлевского дворца во время концерта, посвященного Дню сотрудника органов внутренних дел РФ?
— Я выступал там не перед любителями моего творчества, не перед своими фанатами. Публика была очень сдержанная. Но надо принимать в расчет то, что на этом концерте присутствовали представители полиции, генералы, большие люди. Если они хоть немного улыбнулись, то можно сказать, что я добился большого успеха и выступил на «отлично». Сами понимаете, что они люди сдержанные.
В Азии я обычно выступаю с сольными концертами для своих поклонников. И нельзя сравнивать, как принимают люди в разных странах. Каждый народ обладает своим менталитетом. В Казахстане могут любить мое творчество не меньше, чем в других странах, но демонстрировать свои эмоции будут меньше. То же самое в России. Мы, народ, живущий на просторах стран СНГ, мы любим скрывать свои эмоции, у нас другое воспитание.
— Вы ранее рассказали о предстоящем большом концерте в Москве. А какие ваши планы в целом?
— Через месяц будет релиз моего первого альбома. Сейчас мы начали турне, которое называется D-Dynasty, и было уже объявлено, что это будет мировое турне. Но я не хочу раскрывать все свои планы. Мы, казахи, верим в приметы. Как говорят в моей стране, если рассказывать о своих планах, то они не сбудутся. Поэтому они у меня есть, я знаю, на чем я должен буду сфокусироваться в предстоящем году, но не буду пока это раскрывать.
Беседовал Илья Дмитрячев