«Трудитесь, и слава сама найдёт вас!»
ИНТЕРВЬЮ
Марат Айтимов — учитель Димаша Кудайбергена, заслуженный деятель Республики Казахстан.
У каждого успешного артиста были учителя. Но почему-то мало кто о них рассказывает. Благодаря Димашу Кудайбергену, который не устаёт благодарить всех своих учителей, имя заслуженного деятеля Республики Казахстан, мастера вокала и замечательного певца, Марата Айтимова, теперь знает весь мир.
Профессора музыкальных академий, вокальные тренеры и преподаватели со всего мира задают вопрос: в чем секрет профессиональной подготовки Димаша, как вырастить певца такого уровня? Об этом и многом другом Марат Олжабаевич рассказал в своём интервью Евразийскому фан-клубу Димаша Кудайбергена.
Марат Айтимов не только преподаёт вокальное мастерство в музыкальном колледже имени Ахмета Жубанова, но и сам поет в областной филармонии имени Газизы Жубановой. К скромному учителю из небольшого города на западе Казахстана сейчас мечтают попасть учиться многие в надежде стать такими, как Димаш.
— Марат Олжабаевич, кем Вы мечтали стать в детстве, и что повлияло на выбор Вашей профессии? Каков был Ваш путь? С какого возраста Вы поняли, что музыка — это Ваше призвание?
— Добрый день, уважаемые друзья, уважаемые Диарс Димаша! Я очень рад нашей встрече и общению с вами. Я родился в маленьком ауле в Кызылординской области Республики Казахстан, в семье простых крестьян. В семье у нас есть музыканты: моя сестра всю свою жизнь проработала педагогом в музыкальной школе. На мой выбор повлияла, скорее всего, моя мама и ее старший брат. Он очень хорошо пел, так же как и его сыновья. И сейчас, когда мы изредка встречаемся, в присутствии моих дядей и родственников я стараюсь не петь, потому что мой голос по сравнению с их сильными и громкими голосами практически не слышен. После окончания школы я сказал родителям о своем желании стать музыкантом. Но мои родители всегда относились с осторожностью к профессии музыканта и не одобряли мой выбор. Если честно, то и я не был тогда полностью уверен, что смогу поступить. Хочу поблагодарить директора музыкального колледжа Есена Калаува, за то, что он прослушал меня и поверил в мои способности.
Я хорошо сдал экзамены, и в результате получилось то, что получилось. Я благодарен своим педагогам в музыкальном колледже: Гаризанову Ивану Семёновичу, и почётному профессору Алматинской Государственной консерватории Жарылканову Инаяту Жарылкановичу. А вообще-то, в детстве я думал, что если с музыкой у меня не получится, то стану медиком или парикмахером.
— Вы закончили Алматинскую консерваторию им. Курмангазы. Трудно ли было поступить? По какому классу Вы её закончили? Почему по окончании выбрали преподавание, а не стали развивать сольную карьеру?
— По окончании Кызылординского музыкального училища я служил в армии. После демобилизации поехал в город Алматы поступать в Государственную консерваторию им. Курмангазы. Вступительный конкурс там был очень серьёзный. Несколько человек, закончивших подготовительные курсы при консерватории, уже были зачислены, и оставалось всего лишь 7 мест на 47 абитуриентов. В советские годы такого понятия, как платное обучение, не существовало. Вы представляете, какой это конкурс? Я это до сих пор помню! И, к моему счастью, я поступил!
На протяжении пяти лет обучения я занимался в классе профессора Поликаркина Александра Владимировича. Успешно закончив консерваторию, я поехал работать в совершенно другой конец Казахстана, в Западный регион, в Актюбинскую область. С тех пор я работаю параллельно в двух направлениях: пою в Актюбинской филармонии имени Газизы Жубановой, а также занимаюсь педагогической деятельностью. Я считаю себя счастливым человеком.
— Таким учеником, как Димаш, может гордиться, наверное, каждый педагог. Он Вас порадовал на концерте «Арнау»? Остались ли Вы довольны им? Что Вам больше всего понравилось в шоу Вашего ученика, а что на Ваш взгляд можно было сделать лучше или по-другому?
— Говорят, что хороший и талантливый ученик должен быть лучше, чем его педагог. Я, конечно, очень горжусь тем, что Димаш был и остаётся в моей педагогической жизни. Это очень большая удача, каких может быть всего лишь одна за карьеру. Поэтому я безмерно рад, что такое случилось именно со мной. Я очень горжусь, что он такой ответственный, очень талантливый, и в то же время такой человечный и скромный. Он хочет, чтобы каждый был счастлив в этой жизни, и старается помогать всем. Эти стороны его характера мне всегда нравились, и я искренне желаю ему всегда оставался таким.
С превеликим упоением, в состоянии полного счастья и одновременно тревоги и переживания я смотрел и слушал великолепный концерт «Арнау», на котором собралась многотысячная армия поклонников Димаша, где он в очередной раз продемонстрировал высокий профессионализм, выносливость и работоспособность. Я очень доволен выступлением своего ученика. Какие-то моменты его выступлений, и хорошие стороны, и те, которые получились не так, как хотелось бы, мы всегда обсуждаем только между собой. Есть вещи, которые можно выносить на всеобщее обсуждение, а есть те, которые должны оставаться между близкими людьми.
— На интервью перед концертом Димаш сказал, что чувствует себя опять студентом на экзамене. А в каком качестве чувствовали себя Вы, находясь в зале?
— Накануне концерта «Арнау» на главном ТВ канале нашей Республики вышла программа с участием журналистки Даны Нуржигит, где гостем стал Димаш Кудайберген. Он ответил на множество вопросов, в очередной раз показал, что он человек талантливый, неординарный и очень интересный. За это я его всегда уважал и продолжаю уважать. В этом интервью немало слов он посвятил мне. Сказал, что до сих пор чувствует себя, как ученик перед учителем. Это в очередной раз показывает, какой Димаш воспитанный человек, каким остаётся несмотря на то, что достиг очень больших высот. Я безмерно благодарен за это, и всегда буду желать ему только добра.
— Зрителей поразила новая композиция в исполнении Димаша «Olimpico», которая была исполнена в классическом стиле. Как преподаватель академического вокала, не могли бы Вы разобрать это исполнение? Оно впечатляет, но не поможете ли нам разобраться, что именно повлияло на такой потрясающий эффект?
— «Olimpico» — это очень серьёзная композиция, написанная в классическом стиле. Своей мощью и экспрессией она мне чем-то напомнила произведение немецкого композитора ХХ века Карла Орфа «Кармина Бурана». Это произведение оставило неизгладимый след в моей душе. Я хочу отметить, что все свои песни Димаш всегда отправляет мне в числе первых, чтобы я высказал своё мнение. Удивительно то, что когда я впервые прослушал «Olimpico» — то подумал, что поёт не один Димаш, а ещё несколько человек. Я даже об этом спросил у него. Оказалось, что он поёт все полностью сам. Димаш неуклонно растёт в своём творчестве, и это очень сильно радует. Постигает новые грани творчества, поднимается на новые ступени в профессиональном плане. Я также хочу отметить, что «Olimpico» — не просто песня, а именно крупное, серьёзное вокальное произведение.
— Насколько артист распределяет энергию и голос на выступление в течение 2,5−3-х часов живого пения? Состояние голоса певца зависит от очень многих факторов. Не приоткроете ли Вы завесу, от каких именно, и был ли Димаш в тот вечер в своей идеальной форме?
— Чтобы отработать весь концерт до конца без усталости, чтобы голос звучал все время хорошо, нужно сочетание профессиональной подготовки, безупречного вкуса и остроты ума.
Певческое состояние вокалиста зависит от нескольких факторов. Самое главное — это физическое здоровье. Это действительно очень важно. Не имея отличного здоровья, петь практически невозможно. Профессиональный уровень каждого вокалиста и артиста певческого жанра зависит от того, насколько он подготовлен, насколько хорошо поставлен голос. Есть такое понятие — «удобно петь». Певец должен себя естественно ощущать при пении, не чувствовать неудобств.
Профессиональная подготовка на очень высоком уровне — это отлично поставленный голос, хорошее дыхание, правильно работающие резонаторы. Физическое состояние и выносливость, как у хорошего спортсмена.
Подготовленность к концерту зависит от того, насколько «впета» программа. «Впетость» — состояние, при котором мышцы, которые участвуют в пении, привыкли к каждому отдельно взятому произведению.
Если это все будет присутствовать в совокупности, то и концерт, и каждое выступление певца пройдёт на очень высоком профессиональном уровне. На «Арнау» состояние, певческая форма Димаша меня, как его педагога, полностью удовлетворили.
— Какие сопутствующие условия на ваш взгляд, кроме таланта и трудолюбия, нужны для развития карьеры певца?
— В своей профессиональной жизни мне довелось наблюдать немало людей, среди которых были и очень талантливые, трудолюбивые и способные. При этом не всем из них удавалось пробиться, к сожалению. Немаловажную роль в карьерном росте каждого артиста, кроме таланта и трудолюбия, играет финансовая сторона, а также поддержка людей, которые могут помочь. Я не имею в виду — «волосатая рука». У меня были моменты, когда помогали люди, у которых были полномочия и реальная возможность помочь. Есть еще немаловажный фактор, который я никогда не отрицал и отрицать не буду: твоя карьера зависит от того, насколько расположен к тебе Бог, Всевышний.
— Как должна выглядеть идеальная подготовка певца к длительному концерту? Сколько времени восстанавливается голос и артист после такого напряжения?
— Это зависит от того, насколько умен и ответственен человек. Подготовка нужна к каждому концерту, к каждому выступлению певца, ибо так не бывает — сегодня порепетировал, а завтра спел целый концерт. К такому концерту, как «Арнау», готовиться нужно не месяц и не два. Это как родной ребенок: надо пережить каждую песню, родить каждое произведение, а на это требуется немало времени. После концерта человек, естественно, чувствует усталость в течение определенного времени. Я считаю, что если вокалист правильно поет, то отработанный концерт не должен влиять на состояние его голоса и голосового аппарата. Когда говорят, что после концерта артист не мог неделю петь, то для меня это не совсем понятно. Это зависит от подготовленности певца.
— Недавно вышло интервью Димаша журналу «Hello!», в котором он утверждает, что уже 10 лет не пьёт холодное, так как это вредит его голосу. Вы, как оперный певец с многолетним стажем, могли бы прокомментировать это? Что вредно для голоса? Вредит ли углекислый газ в лимонаде, например? Или это всё предрассудки?
— О вреде углекислого газа слышу впервые, так как я сам лимонад пью очень редко. Мои дети пьют, но чтобы газ повлиял на их голоса, я не замечал. Они ведь очень молоды, может быть, поэтому это не заметно. Холодную воду я сам не пью. Знаю, что некоторые коллеги могут позволить себе пить ледяную воду, и это никак не влияет на их голоса. Всё-таки это всё очень индивидуально.
Водку пить категорически нельзя. Но, вот что интересно, я знаю немало низких голосов, которые курят. Это, якобы способствует тому, что голос становится ещё ниже и гуще. Даже алкоголь можно, но в меру.
— В академическом вокале существуют определённые рамки, наработанные опытом и историей вокального искусства. Есть ли сегодня тенденция к их расширению/изменению, или это будет противоречить понятию академического вокала?
— Более взрослое поколение любителей музыки хорошо помнит время, когда в академическом пении влияние современных направлений воспринималось в штыки. Классическая вокальная школа всегда была консервативной, но в последнее время мы становимся свидетелями того, что все меняется. С одной стороны, заинтересовать публику становится всё труднее и труднее. С другой стороны, сейчас есть задача привлечь к классической музыке, в том числе и вокальной, более широкого слушателя, тогда как раньше классика традиционно считалась жанром для избранных.
Мы все помним концерты, которые устраивал Паваротти в Италии, они назывались «Паваротти и друзья», где он сам и его друзья, корифеи оперного пения, пели с поп и рок музыкантами. Это уже был новый взгляд, привлечение большей аудитории. Поэтому я считаю, что всё, что сейчас делается в пределах разумного, всё, что делается в современной академической музыке — это правильно. Я полностью согласен с тем, что эта музыка должна воспитывать и привлекать всё больше и больше слушателей.
— Наверное, к Вам обращаются с просьбой дать уроки вокала, в надежде стать как второй Димаш. Возможно ли при хороших природных данных и упорном труде достичь этой цели? Есть ли у Вас сейчас ученики, которые могут стать/уже стали вокалистами такого уровня?
— С выходом Димаша на мировую арену, многие люди, живущие в разных уголках нашей планеты, начали узнавать меня, и я ему за это очень благодарен. Ко мне стали проявлять большее внимание, как к педагогу. Желающих поступить заниматься у меня, получать вокальные мастер классы очень много. Меня немного расстраивает тот факт, что в основном эти дети (и их родители) хотят стать вторым Димашем. Я считаю, что не за чем становиться вторым Димашем, умный человек, чтобы построить хорошую карьеру, должен искать свои пути в искусстве, на эстраде. Вообще повторять кого-то — это не совсем хороший тон. Имея талант и работоспособность, можно многого достичь в профессиональном плане, а в карьерном плане не всегда можно добиться этих высот, несмотря на отличную профессиональную подготовку. Я уже говорил, что это зависит от многих других факторов.
— Расскажите, каким учеником был Димаш — покладистым, примерным или наоборот?
— Этот вопрос часто задают. Я знаю его семью, бабушку, дедушку, родителей. После моего приезда они были из тех людей, с которыми я общался, и у нас сохранились дружеские отношения до сих пор. Светлана Айтбаева, мама Димаша, была моей студенткой, она четыре года обучалась вокалу у меня в нашем университете. Она часто приходила ко мне, когда была возможность. Видимо, знала, что будущая профессиональная судьба сына будет связана с пением. И, когда они поручили мне судьбу своего ребёнка, это было, с одной стороны, приятно, с другой стороны, страшновато. Я с осторожностью отношусь к обучению в моем классе детей моих друзей и родственников. Я всегда считаю, что здесь какая-то иная ответственность. Ты должен сделать всё, чтобы потом не стало стыдно перед родителями этого ребёнка. Поэтому, когда Димаш пришёл ко мне в класс, то определённая растерянность, конечно, была. Но я его знаю с шести лет, когда он начал заниматься вообще музыкой. Как все талантливые люди, он примерным учеником не был, покладистым тоже. За свою практику я заметил, что дети от которых можно что-то ожидать в будущем, покладистыми и примерными не бывают. Я думаю, что многие мои коллеги с этим согласятся. Если Димаша что-то интересовало, то он этим занимался с удовольствием нескончаемое количество времени. Если же наоборот, например, предметы, не связанные с музыкой, то он мог на эти дисциплины смотреть сквозь пальцы.
— Профессионалы отмечают, как феномен, не только сверхширокий диапазон Димаша, но и его невероятную способность быстро и незаметно для постороннего слуха переключать «голосовые режимы» в любом регистре: с «оперы» на микст, с баритона на сопрано, с белтинга на колоратуру и т. д. Часто ли такая способность у вокалистов встречалась в вашей практике? Возможно ли её развить, или это действительно исключительное природное качество Димаша?
— Многие поклонники и искусствоведы говорят об очень ровных переходах между регистрами у Димаша, отмечая, что это очень сложно. Однако вокалисты всегда занимались совершенствованием таких переходов, это не является новостью в вокальном искусстве. Это чисто профессиональный вопрос. Этому можно научиться, это могут подтвердить мои коллеги-педагоги. Существуют разные способы и подходы, но хочу отметить, что в моей практике таких случаев было не так много.
— Сверхспособности и одарённость Димаша — одна из самых обсуждаемых тем. Многие люди, никогда прежде не имевшие понятия о вокальных премудростях, стали интересоваться и даже неплохо разбираться в них благодаря постоянным обсуждениям и реакциям в интернете на каждую его песню. В связи с этим вопрос такой: Вы говорили в одном из интервью, что есть вещи, которые Димашу не надо было объяснять — ему это дано Богом. Расскажите, пожалуйста, что именно вы имели в виду?
— Благодаря Димашу многие люди стали интересоваться вокалом, делать попытки разобраться, анализировать. В моей практике я наблюдаю много талантливых исполнителей с прекрасными голосами. Но артисты при исполнении песен берут чем-то другим. Я бы сказал, что это сердце и душа, умение думать и любовь, присутствие Всевышнего в их исполнении. Таких музыкантов не очень много. В этом отношении мне с Димашем, я считаю, повезло. Какие-то вещи я могу объяснять другим студентам много раз, но не достичь понимания, а с Димашем таких проблем никогда не возникало.
— Феномен Димаша во многом заключается в том, что у широкой массы людей, которые раньше просто слушали музыку, не вникая в подробности, вдруг родилась потребность понимать, что именно происходит в том или ином его исполнении. Не могли бы Вы для наших читателей сделать разбор одного из последних сложнейших по форме и подаче произведений?
— Я, наверное, пока этого делать не буду. Потому что, когда в мире и в жизни всё понятно, то это не интересно. Я прочитал не одну книгу о карьере великих и не очень людей, и ни в одной из них они не раскрывают все секреты полностью. По молодости меня это даже злило, но сейчас я с ними согласен. Думаю, и вы меня поймёте правильно.
Любая из песен Димаша — событие для его поклонников. Но, в то же время, у каждого есть в его репертуаре особо близкие и любимые. Какая из них ближе всего лично вам и почему?
В репертуаре Димаша есть произведения, которые мне очень нравятся, и есть те, которые нравятся меньше. Я уже говорил, что некоторые вещи мы обсуждаем и анализируем только с ним вдвоём, и не любим распространяться. Я считаю это правильно. Димаш для меня как сын, а песни Димаша получаются как бы уже его «дети». Все знают, что нелюбимых детей нет, поэтому весь его репертуар я воспринимаю одинаково.
— Ваше выступление в дуэте с Димашем в Государственном Кремлевском Дворце запомнилось поклонникам его творчества. Планируете ли Вы и в будущем совместные выступления?
— Когда Димаш пригласил меня выступить с ним вместе на сцене Кремлёвского дворца, я сначала не воспринял это серьёзно. Но когда времени оставалось не так уж много, и он повторил своё предложение, тогда я уже начал думать, что это не просто слова, и надо серьёзно к этому отнестись. Самый распространённый вопрос о нашем выступлении — о моих ощущениях, присутствовал ли страх. Совершенно точно могу сказать, что страха не было, но я чувствовал большую ответственность. Было очень комфортно, потому что, начиная с режиссёра, заканчивая музыкантами, все были на высоком уровне. Все понимали, что надо отнестись со всей серьезностью и выступить достойно. Это было незабываемо, оставило очень приятные воспоминания. По поводу совместных проектов с Димашем, я надеюсь, что они еще будут.
— Замечаете ли вы, как фанаты поддерживают Димаша во время его выступлений? Если да, то как по-вашему, насколько важна для артиста такая поддержка?
— Фанаты — это отдельная тема. У меня в молодости тоже были кумиры, да и сейчас есть. Но ни чьим фанатом быть не доводилось. И до определенного времени явление фандвижения для меня было непонятным. Это был для меня совершенно новый мир, пока я с ними не встретился и не познакомился. И я хочу выразить от своего имени и от имени самого Димаша огромную благодарность всей армии его фанатов. Ваши действия до, во время и после концерта, каждое ваше движение заслуживают особенного уважения и отдельной благодарности. Я считаю, что поддержка фанатов очень важна. Несомненно, вы играете важнейшую роль в продвижении своего кумира, его популяризации во всем мире. Ваша работа поистине бесценна. Огромная благодарность всем почитателям творчества нашего Димаша.